- Ты не хочешь остаться?
- Нет. И никогда больше не приду.
Она стояла, словно оцепенев.
- В самом деле никогда?
- В самом деле. И ты тоже никогда больше ко мне не придешь.
Она медленно повернула голову и указала на фотографию.
- Из-за него?
- Нет.
- Не понимаю. В конце концов мы могли бы...
- Нет, - быстро сказал он. - Только не это. Остаться друзьями? Развести
маленький огородик на остывшей лаве угасших чувств? Нет, это не для нас с
тобой. Так бывает только после маленьких интрижек, да и то получается
довольно фальшиво. Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.
- Но почему именно сейчас?
- Ты права. Это должно было произойти раньше. Когда я вернулся из
Швейцарии. Но никто не всеведущ. А иногда и не хочется знать всего. Ведь это
была... - Он вдруг остановился.
- Что ты хотел сказать, Равик?
Она словно чего-то не понимала, но изо всех сил старалась понять. Ее
лицо стало бледным, а глаза прозрачными.
- Говори же, Равик! Что это было у нас? - прошептала она.
Полуосвещенный, словно колеблющийся в слабом свете коридор за ее спиной
казался дорожкой в какую-то далекую шахту, орошенную слезами многих
поколений, озаренную вечно возрождающимися надеждами.
- Любовь... - сказал он.
- Любовь?
- Да. Вот почему теперь все кончено.

(с) Ремарк